И как нарочно, выходя от начальства, я увидела Севу. Мой руководитель и возлюбленный шагал навстречу, не отводя взгляда. Не следует, однако, преувеличивать свою роль в его биографии. В двадцать третьем-то веке, скорее всего, такая мелкая подробность вообще значения не имеет... Если он недоволен, то в связи с работой и всё тем же непрофессиональным поведением.
- Прости, что не высказала всё сразу и напрямую, - я знала, что в умении хранить осуждающее гордое молчание молчание не могу тягаться с Самариным. – Здесь уместно было бы наконец извиниться за слежку без предупреждения.
- Извиниться за выполнение своих обязанностей?
- Мы можем пройти ко мне?
- Чувство долга тебе незнакомо?
- Тебя чувство долга обязывает разговаривать в холле?!
- Обязывает заниматься делом, которое нам поручено, вместо выяснения личных отношений.
- О наших личных отношениях ты тоже им доложил? И запись демонстрировал? Получил одобрение?
- Твои рационализации происходящего отдают темными веками. Результат влияния новых друзей, - или так долго удавалось скрывать свои мысли?
- Боишься, что и тебя признают неблагонадежным!
- Не то удивительно, что ты не состоялась как исследователь – а то, как легко переметнулась. Быстро они организовали тебе чувство принадлежности: за считанные дни. Добрая волшебница, мудрые отшельники и прекрасный принц, вот чего недоставало...
Холодное задумчивое презрение обожгло больше угроз. Мне было, в сущности, всё равно, что думают обо мне координатор и остальные: какая разница? А может быть, он прав, и я слабовольная дурочка, поддавшаяся на интриги и примитивную лесть?
- Но ведь вы не говорите им правды, Сева? Манипулируете целым обществом! Считается, что в их интересах, но почему и когда чужую цивилизацию признали недееспособной?
- Твоей психологической подготовки едва хватило на безобидных купцов и лавочников! Ты не выдержала бы даже просмотра того, к чему приводит бесконтрольное насилие в других мирах.
- Они не дети, мы не старшие братья! Если не признавать их равными, к чему этот фарс? Ты же со своим образованием, технологией и психологической тренировкой изначально считаешь себя призванным оберегать несмышленышей, у тебя это просто на лбу написано!..
- Где? – чуть качнушись назад, как мне показалось, чужим голосом переспросил Всеволод. Я осеклась. Лицо его окончательно закаменело, глаза застыли до полной прозрачности, пальцы правой руки потянулись к виску. Я физически ощутила разлившийся между нами безбрежный холод. Нечаянно ляпнула что-то ужасное, непоправимое, чего он никогда не простит!..
Не в силах выдержать молчаливого наплыва кошмаров, я сделала шаг назад, второй - и поняла что бегу. На этот раз по-настоящему, трусливо уклоняясь от объяснений. Пусть говорят что угодно. Только не смотреть в прекрасное лицо сфинкса, чьей загадки мне никогда уже не разгадать, как и всей новой эпохи. Первый человек, встретивший меня в будущем, чьих надежд я так позорно не оправдала, последнее звено связующее с Землей. Там больше никто не ждет...
Сквозь шум отчаяния в ушах послышался далекий голос морской сирены. Можно было явственно разобрать: «Возвращайся». И опять: «Не беспокойся, скоро ты вернешься домой! Возвращайся непременно – туда, где тебя ждут.»
